Игорь Бурдонов ФБ 11 апреля 2017

1. Истина, которая внутренне не противоречива, не истина.

 

2. Чем больше человек себя знает, тем меньше он знает себя. Растерянный ближе к истине.

 

3. Всё, что человек делает, он делает для других. Для себя он только ест, пьёт, испражняется, слюноотделяет, потовыделяет, дышит и спит. Да и то под вопросом.

 

4. Древнегреческие демократы не предполагали, что в городе могут жить несколько миллионов человек, а в стране – несколько десятков миллионов. Боюсь, демократия не масштабируется.

 

5. Есть два способа охоты: преследовать и догонять или затаиться и сидеть в засаде. Похоже, что человек относился к тому виду животных, которые используют оба способа. И до сих пор мы не может решить, что же лучше?

Преследовать истину или открыться откровению.
Добиваться успеха или быть готовым не упустить?
Упорно трудиться или раскидывать силки вдохновения?
Преодолевать себя или следовать себе?
Копить архивы или сжигать рукописи?
«Ни дня без строчки» или «Если можешь не писать – не пиши»?
Говорить или слушать?
Чукча – читатель или писатель?
Стремиться убедить или стремиться понять?
Искать истину или отстаивать истину?
Добиваться или добивать?
Объяснять мир или переделывать мир?
Глядеть в будущее или оглядываться на прошлое?
Всё суета или вечный бой?
Быть или не быть?
Гора должна идти к Магомету или Магомет к горе?
И, наконец, можно ли есть курицу руками?

 

6. Бывает состояние, когда в том, что ты видишь, ты видишь что-то ещё. Даже лучше сказать, слышишь, потому что визуальный ряд слишком посюсторонен. Как правило, это происходит на природе, но может случиться и от чтения книг. Обычно в таких случаях говорят о боге или пустоте. Но бог для меня ничего не означает, а с пустотой нельзя разговаривать, её можно только слушать. Я всё-таки имею в виду нечто более приближенное к человеку. Это вроде как отзвуки голосов незнакомых мне людей, которые когда-то жили, или когда-нибудь будут жить, или могли бы жить.

Когда-то я мог приходит  в такое состояние каждый раз, когда шёл в парк выгуливать собаку. Сейчас уже нет: то ли потому, что собаки нет, то ли ещё почему.

 

7. А я вот понял, откуда взялась идея бога и вообще всяких там духов и иных сверхъестественных существ. Вовсе не из обожествления или одухотворения сил природы. А просто по принципу «не доказано, что нет, значит есть» есть много параллельных миров, в том числе, тех, обитателей которых мы не видим, а они нас могут наблюдать. Примерно так, как мы наблюдаем движущиеся картинки на экране телевизора или компьютера. И мы просто чувствуем на себе их взгляды. А то с чего бы человек подчас стыдится делать что-то нехорошее даже тогда, когда точно знает, что за ним никто не подсматривает? А потому что именно что подсматривают. Да ещё, может быть, и подхихикивают.

 

8. Наверное, самое странное состояние человека – это сон. Иногда складывается впечатление, что мы ничего не решаем, всё за нас решает кто-то другой, пока мы спим.

Дмитрию Ивановичу Менделееву приснилась «Таблица Менделеева», Нильсу Бору – структура атома, Фридриху Кекуле – бензольное кольцо, Джузеппе Тартини – «Трель дьявола», Рене Декарту в ночь с 10 на 11 ноября 1619 года – научный метод познания мира, Владимиру Маяковскому – «единственная нога», Рамануджану – математические формулы и т.д.

Нас специально погружают в сон, чтобы принять решение, которому мы последуем. А утром мы просыпаемся все такие бодрые и вот он – решение, само всплывает в сознании, как подводная лодка, поводя перископом и подрагивая боевым орудием.

Человеческое мышление в своей сознательной фазе склонно к линейности: мысли цепляются одна за другую, выстраиваются в цепочку, и мы успеваем только фиксировать мгновенно увиденные и тут же уходящие в тень ответвления. Я думаю, это следствие возникновения речи: сознательно мы мыслим как говорим – сплошной монолог. Даже если он ведётся в форме диалога, потому что наш мысленный собеседник напоминает аудио-зеркало. И если бы не было временного прекращения этого потока, мы бы не могли остановиться, вернуться назад и пойти другим путём. Нет, конечно, и сознательно в своих размышлениях мы это делаем, но – не то, не так, не столь радикально. Мы будто движемся как машина – в колее. И только во сне, когда нас почти нет, находится правильный путь.

Или, по крайней мере, новый.

Но тогда позволителен вопрос: для нас ли некто находит решение во сне неким таинственным нелинейным образом? А может быть, наоборот: это мы во время бодрствования исполняем роль вспомогательного компьютера для того, кто живёт в нашем сне?

11 апреля 2017