Брось меня

Брось меня, брось меня, я тебя тяну назад…
У человека всегда чего-нибудь нет:
в детстве и юности – ещё нет, пока нет,
в старости – уже нет, и не будет.
В зрелости эти потоки встречаются: что-то уходит, что-то приходит.
Нет, не так: всегда что-то уходит, что-то приходит.
Только в детстве и юности не жалеешь то, что уходит.
Жалеешь потом.
Только в старости не желаешь то, что приходит.
А потом уже ничего не желаешь.
А в зрелости – всё наоборот: жалеешь то, что уходит, и желаешь то, что приходит.
Жалеть и желать – это ведь разные слова, правда?
Вот идут по дороге, а потом – перекрёсток: налево пойдёшь, направо пойдёшь.
Ты идёшь налево, а мне туда нельзя.
А я никуда не иду – направо нет никакой дороги.
А тогда какой же это перекрёсток?
А что это тогда?
Я иногда смотрю на старую фотографию.
А если бы фотографию не изобрели?
Всё равно смотрю.
Вот два человека, или три человека. Вот так они сидят на траве, вот так повернули головы, вот это держат в руках, вот туда глядят, вот так глядят, вот так улыбаются или так хмурятся.
Есть два человека и есть три человека, и есть трава, на которой они сидят, и есть то, что они в руках держат.
Значит, легко собрать их вместе, посадить на траву так же, дать в руки то, что держали, головы повернуть, подсказать, как улыбаться нужно, как хмуриться, куда глядеть, как глядеть.
И что?
А ничего.
Всё есть, а ничего нет.
Как же это?
Вот стою на перекрёстке, который и не перекрёсток вовсе, и думаю.
Но это только так говорится: думаю. О чём тут думать-то?
Человек не думает просто так, он думает, чтобы найти решение.
А когда решения не бывает, то и думание какое-то странное становится.
Было бы ошибкой – очень смешно.
Может ли человек думать? Машина внутри думает, а человек чего?
Может быть, чувствует? А что это такое?
Думать – это идти вперёд, чувствовать – это оглядываться назад.
Чтобы думать, память не нужна – так, несколько рабочих ячеек для хранения временных результатов.
Память нужна, чтобы чувствовать, то есть всё время пережёвывать одни и те же воспоминания, проваливаться в другие, блуждать и снова всплывать, и снова проваливаться, и снова всплывать. И поэтому предчувствовать.
Вот спроси меня: что мне надо? Я ведь не смогу ответить.
А ты сможешь – потому что у тебя дорога вперёд идёт, хоть и с поворотом налево. Поэтому ты думать можешь.
А я не могу.
Могу только блуждать по кругу.
Это всё, конечно, ерунда, потому что можно поставить мысленный эксперимент. Убрать все ограничения.
И что?
Убирая ограничения, мы убираем самих себя.
Вот как-то так.
Темна вода во облацех.
Более точная цитата:
Темна вода во облацех воздушных…
Не холодно, не жарко, просто душно.
И ветер не приносит нежности.
Здесь оговорка: нужно – свежести.
Все оговорки толковать по Фрейду.
Качалась лодочка на рейде.
Нет, лодочка для маленьких детей,
А взрослым подавайте кораблей,
И пароходов белых и с трубою.
Да что же я мелю и что с тобою?
Влюблённый паровозик – смехота,
Ну был бы самолёт – туда-сюда.
А это что: просторный путь небес
Ему заказан – в небе нету рельс.
Там, в небе, только тёмная вода.
Приходит нет, уходит да.
К тому же паровозик – не герой,
И не ковбой, и не плейбой,
И от него лишь геморрой,
И весь какой-то пожилой,
С дурацкой лысой головой,
Давно пора бы на покой,
Сплошной отстой, застой
И время паровозов – мезозой.
И чтобы уж совсем закончить бред,
Скажу, что паровозов больше нет.
А есть жаркая погода, лето в разгаре, трава, листья, ветер, дождь, ты.
Ещё ты.
Не бросай меня, не бросай, потому что нет никаких аргументов, только предчувствие – вс-вс.
Ну, не знаю, чего ещё писать.