Василий Анатольевич Логинов

Легенда имбирного народа. По-моему, это где-то в Юго-Восточной Азии.

Пальцы Цао          

Цао родился, и все сразу же обратили внимание на тонкие и гибкие пальцы младенца.

«Он будет музыкантом. Его музыку будут слушать императоры и цари» – сказал отец, когда повитуха показала ему сына.

«Нет, он станет рыбаком и будет искусно плести уловистые сети. Мы будем всегда сыты, у нас будет много рыбы, мы наконец-то станем богатыми» – воскликнула усталая мать, когда ей в первый раз принесли кормить младенца.

И только дедушка Ли беззубо улыбался в свои редкие усы, придирчиво осматривая маленькое тельце…

Время шло.

Цао рос.

Он часто гулял по берегу моря, опуская в воду свои красивые руки.

И струи воды окутывали пальцы нежными чехольчиками из воздушных пузырьков.

В горах Цао брал в руки камни и поглаживал их.

И тепло скал проникало в его тело.

В пустыне песок ласкал руки, а Цао звонко пел, повернувшись на Восток.

И жаркий ветер становился прохладным, нашептывая мальчику заветные слова для песен…

А когда юноша попадал в незнакомое место, то всегда становился на колени, прикладывал ладони к почве и замирал ненадолго.

Потом вставал и смеялся чистым смехом, в промежутках повторяя: «и это тоже моя родная Земля».

А вечерами в хижине Цао шептал перед сном: «я их слышу, воздух, металл, воду, землю и огонь, я понимаю, о чем они говорят».

И дедушка Ли опять улыбался, укрывая сонного и счастливого внука…

Когда Цао исполнилось девятнадцать лет, то в их деревню прискакал императорский гонец, который объявил, что Имбирный Император испытывает вселенскую печаль из-за болезни единственной супруги.

«Тот, кто вылечит Императрицу, получит три тележки полные отменного корня имбиря и пожизненное звание Лекаря Всех Времен и Народов» – прокричал последние слова указа гонец и ускакал дальше, а дедушка Ли позвал Цао.

«Ты должен ехать к Императору» – сказал он внуку.

«Зачем?»

«Твои пальцы приведут тебя к успеху. Так я прочитал в трактате Великого Пафнуция».

И дедушка Ли указал на бамбуковую циновку с изречениями знаменитого имбирного философа.

Все в стране почитали Великого Пафнуция.

Ведь это он, еще в двадцатилетнем возрасте, предложил запретить изучать строение тел мужчин и женщин, благодаря чему у жителей страны освободилось много полезного времени, и был побежден экономический кризис.

Это он, Великий Пафнуций, придумал, как любому жителю страны стать благородным человеком. Правда, не все хотели быть благородными…

И, конечно же, все уважали Великого Пафнуция за создание концепции оздоровительных приседаний для долгожителей.

В общем, ко всему, что составляло культурную национальную гордость жителей страны, был причастен гений Пафнуция.

Авторитет народного философа был выше самых высоких гор. В каждом доме хранились бамбуковые скрижали с изречениями. Никто не мог поступать вопреки заветам Великого Пафнуция.

И Цао поехал в столицу, где на холме сверкал во всем великолепии главный императорский дворец...

На кольях ограды оскалились в последней улыбке отсеченные головы лекарей.

Останков неудачливых докторов было много, очень много, потому, что в стране действовал указ, который запрещал всем мужчинам, за исключением Императора, прикасаться к Ее Имбирному Величеству.

Но без прослушивания, ощупывания и простукивания врачи не могли толком обследовать больную, поэтому, конечно же, ошибались при постановки окончательного диагноза, за что и расплачивались усекновением своих голов.
   И теперь головы докторов встречали гостей дворца.

Молодому Цао стало не по себе.

Но слова дедушки Ли и авторитет Великого Пафнуция толкали его вперед.

Он вошел во дворец.

Стражники, ловко поигрывая острыми мечами, строго предупредили о трех попытках и провели в комнату, где за непроницаемой золотой ширмой возлежала больная Императрица.

Стены были забрызганы кровью предшественников Цао.

«Объявляется первая попытка врачевателя Цао!» – громогласно объявил церемониймейстер.

Низко поклонившись изображениям двух переплетенных имбирных драконов на ширме, Цао достал моток ниток и попросил служанку привязать один конец к запястью Императрицы, а другой взял в руки.

Служанка ушла за ширму, где, с молчаливого согласия своей хозяйки, привязала нить к металлической ножке кровати Императрицы.

«Готово!» – раздался голос.

Перебирая нить своими чуткими тонкими пальцами, Цао вдруг почувствовал прохладу железа.

«Болезнь холодного металла ни один человек не сможет вылечить» – сказал он и отпустил нить.

Имбирный Император, через тайную дырочку в стене всегда наблюдавший за неудачными попытками врачевания и последующими казнями, заинтересовался молодым дарованием, и даже привстал со стула.

Служанка, невидимая для Цао, быстро перевязала нить.

Теперь скрытый ширмой конец был привязан к лапе любимой собачки Ее Величества.

Церемониймейстейр объявил: «Вторая попытка».

Император приник к секретной дырочке.

Теперь ему было видно все, кроме лица Цао!

А пальцы Цао вновь перебирали туго натянутую нить…

«Я пришел к Императрице, но не к ее домашнему животному. Пригласите лучше ветеринара» – громко произнес он через пять минут.

Потрясенный Император со словами «я хочу запомнить живым лицо этого человека» вбежал в комнату.

Стражники весело заклацали мечами в ножнах…

Лишь в третий раз нить была привязана к запястью Императрицы.

И вновь пальцы Цао делали свою тихую работу.

А потом Цао обратился к Императору.

«Я поздравляю Ваше Величество со скорым рождением наследника».

«Как? Как ты можешь знать это точно?» – воскликнул потрясенный Император.

«Через нить я чувствую двойное биение человеческого пульса. Императрица здорова, но беременна. Через три месяца она родит мальчика».

«Ты останешься во дворце. Тебя будут охранять».

Стражники переглянулись, а Цао робко возразил «но…».

«Никаких «но». Мы будем ждать ровно три месяца. Если твой диагноз подтвердится, то я щедро награжу тебя. Если же не сбудется, то…» – тут Имбирный Император провел ногтем большого пальца по своей шее…

Три месяца жил Цао во дворце.

Три долгих месяца он пил темное имбирное пиво и читал медицинские книги в императорской библиотеке, а на рассвете последнего дня срока Императрица родила здорового мальчика.

Правитель был счастлив и богато наградил молодого диагноста.

Цао даже предложили остаться во дворце придворным лекарем.

«В доме, где меня обманули дважды, я не смогу принести пользы» – ответил гордый Цао, повернулся и зашагал рядом с тремя повозками имбирного корня.

Он вернулся в родную деревню как раз вовремя, потому что старый дедушка Ли лежал при смерти.

«Я знал, что ты не будешь музыкантом. Я чувствовал, что рыбацкое счастье не для тебя. Мое сердце предсказывало тебе судьбу врачевателя. Теперь я могу спокойно уйти из этого мира» – и старый Ли испустил дух, сжимая руками циновку с изречениями Пафнуция.

И Цао стал Великим Врачевателем, Лучшим Лекарем Всех Времен и Народов…

А когда он умер, то на его могиле поселились пчелы.

И еще целое столетие матери лечили тем медом своих детей…