Комментарий И.Б.Бурдонова

Слова "Лунь юя" просты и обыденны, но почти в каждом изречении есть что-то такое, на чем читатель спотыкается. Это заставляет его остановиться и вернуться к тексту еще раз, и еще раз. В этих кругах мысли как бы высвечивается вся глубина и необычность философского текста.

В 6-м чжане таким камнем преткновения оказывается выражение (выделено мной) из последнего предложения: "Если у них после осуществления всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение вэнь-культуры". Неожиданная и как бы даже неуместная ирония, звучащая здесь, заставляет задуматься: почему Конфуций намеренно противопоставляет две опоры, два краеугольных камня своего учения — обучение и воспитание, знание и добродетель, науку и мораль, талант-цай и благодать-дэ. Что из этого важнее? Для Конфуция задавать такой вопрос — все равно, что для ребенка спрашивать: кто для него важнее — отец или мать? Тем не менее, Конфуций не только спрашивает, но и дает однозначный ответ: важнее добродетель. Такую категоричность трудно было ожидать от человека, с которым, по его собственному утверждению, никто не мог сравниться в любви к учению [0527]. Почему Конфуций вообще задает такой вопрос? И почему он не ищет компромиссного ответа, что-нибудь вроде "оба важны"?

Европейская мысль, рассматривая тот же вопрос, заменяет одно из парных понятий на его противоположность, формулируя проблему совместимости "гения и злодейства", "ума и зла". Эта подмена весьма характерна — здесь как бы звучит вопрос: "не приводит ли утрата добродетели к деградации таланта?". Если не приводит, то и бог с ней — с добродетелью, а вот если приводит, то добродетель важна. С другой стороны, если гений и злодейство несовместимы, то остаются три варианта, которые выстраиваются в удобный линейный порядок по предпочтительности. Но если они совместимы, то возможны все четыре варианта, и между полюсами располагаются два варианта — добрый бездарный и злой талантливый, — выбор между которыми как раз и составляет проблему для европейской мысли.

Эта же проблема выбора стояла и перед китайской мыслью. Однако, здесь имеется существенное различие, определяемое тем, для кого делается выбор. Европеец делает выбор для себя лично: кем бы он сам хотел быть, если бы были всего два варианта — добрым глупцом или злым гением? Китаец делает выбор для всех людей: кто полезнее для общества — добрый и глупый или злой и умный?

Ум и глупость, талант и бездарность — это качества самого человека, не зависящие от наличия других людей. Добро и зло, моральность и аморальность, напротив, проявляются только в обществе как отношения между людьми. Одинокий "Солярис" может быть умным или глупым, но не может быть добрым или злым. Поэтому, думая о себе, человек отдает приоритет уму, а думая о другом — добру. Человек сам хочет быть умным, а от другого человека ожидает добра. Поэтому неудивительно, что европейская мысль достаточно часто решает проблему выбора в пользу "злого гения", а китайская — в пользу "добродетельного глупца".

Может быть, в этом одна из причин стабильности китайской цивилизации, непрерывно существующей на протяжении нескольких тысяч лет? Добродетель по сути своей есть качество консервативное и общество тем стабильнее, чем добродетельнее его члены. Ум и талант, наоборот, побуждают своих обладателей к активности, к реализации способностей и тем самым стимулируют эволюционные, а подчас и революционные, изменения в обществе.

Не случайно формула "мыслю — следовательно, существую" родилась именно в Европе. Утрата ума отождествляется с утратой существования. А между тем китайская история и литература полны примеров "великих безумцев". "Я сердце глупого человека!" — восклицал Лао-цзы. Противопоставление "западный ум" — "восточная мудрость" возникло не случайно. Видимо, для китайцев существование означало не только, и не столько рациональное мышление.

И не случайно не утихают споры о том, можно ли считать Ленина, Сталина и Гитлера великими людьми? Ведь этот спор идет не только между их сторонниками и противниками. Позиция в этом споре определяется скорее тем, что включать в понятие "великости": ум, талант, энергию и волю или добродетель? И много ли вы найдете в европейской истории великих глупцов? А между тем китаец вполне может считать, что Конфуцию "не хватало такого достоинства, как ум (чжи дэ)" [1], хотя для каждого китайца Конфуций — безусловно великий человек.

Современный китайский автор Чжан Сянхао написал специальную статью, посвященную проблеме полезности для общества добродетели-дэ и таланта-цай (изложение статьи см. в [2]). "Эта проблема была и остается актуальной как для традиционного, так и для сегодняшнего Китая, ибо, по убеждению автора, она непосредственно связана с делом «воспитания кадров, их отбора и использования». Несомненно, в идеале желательно, чтобы работник сочетал в себе высокие моральные качества и широкую эрудицию, но, как справедливо отмечает Чжан Сянхао, в практической жизни нечасто встречаются люди, соединяющие в себе совершенные цай и дэ. Поэтому при отборе кадров закономерно встает вопрос: чему отдать предпочтение — цай или дэ? Современный философ прослеживает различные подходы к этому вопросу в древнем Китае. Он выделяет пять наиболее четко выраженных концепций." Вот эти пять концепций:

1. добродетель — главное, талант — второстепенное (дэ чжун цай цин);
2. талант — главное, добродетель — второстепенное (цай чжун дэ цин);
3. разный подход в использовании таланта и добродетели (цай дэ шу юн);
4. талант и добродетель взаимно помогают (цай дэ сян цзы);
5. добродетель и талант — это сущность и функция (дэ цай ти юн).

На мой взгляд, первые две концепции являются базовыми, а остальные — отражают поиски того или иного компромисса. Добродетель считалась главным качеством человека и, особенно, правителя Конфуцием и его последователями. Показательно, что противоположную теорию развивали деятели эпохи Вэй—Цзинь: Сюй Гань, Гэ Хун и Цао Цао. Это та самая "эпоха перемен", в которой происходит действие знаменитого китайского романа-эпопеи "Троецарствие". Позднейшие китайские историки оценивали эту эпоху как время упадка и смуты, как аномалию в истории Китая, когда была утрачена стабильность государства, страну раздирали внешние и внутренние войны, разладилась общественная жизнь и люди отступали от признанных (т.е. конфуцианских) моральных принципов и правил. Не случайно именно смутное время породило сомнения в конфуцианском моральном императиве и поиски альтернативы. Но стоило жизни наладиться, государству укрепиться, как все вернулось на круги своя — добродетель снова оказалась важнее таланта.

Интересно, что третья концепция как бы пытается "извлечь уроки" из истории. Оказывается, талант важнее для военных, а добродетель — для гражданских чиновников (сунский Оуян Сю). В переломные эпохи важнее талант, а в мирный, спокойный период — добродетель (минский Люй Кунь).

Согласно четвертой теории, у добродетельного руководителя даже лишенные добродетели подчиненные не рискнут проявлять свое злобное нутро и, что особенно интересно, наоборот, тот, кто работает на плохого человека, сам рано или поздно уподобляется своему начальнику, даже если сначала он обладал добродетелью (братья Чэн из эпохи Северная Сун).

И, наконец, пятая концепция — это, фактически, теория несовместимости "гения и злодейства": сначала появляется добродетель, а затем, как ее функция, — талант (Ван Фучжи, эпоха Мин и Цин).

А теперь скажите: не кажутся ли вам эти рассуждения древних и средневековых китайцев знакомыми? Не напоминают ли они другие рассуждения, вполне современные и совсем не китайские? Не встречаются ли подобные слова в газетных статьях? Не звучат ли они с экрана телевизора? Не сталкиваемся ли мы с этими вопросами в своей повседневной жизни?

Наиболее ярко и наглядно это проявляется в политике. Все мы решаем для себя проблему совместимости "гения и злодейства", когда идем на выборы. Кто лучше: профессионал с подмоченной репутацией или высокоморальный человек, никак не проявивший себя на деле? Что важнее: способности или честность? умение вести политическую игру или принципиальность? сильная рука или доброе сердце? Оставить на посту проворовавшегося чиновника в расчете на то, что ему уже хватило? Или выбрать неподкупного, но неопытного? Часто ли мы интересуемся, как кандидат (на что угодно) относится к своим родителям? Или это его частное дело, а нас интересуют только деловые качества? Что лучше: забота о народе или успешная, но жесткая экономическая политика?

С Конфуцием тоже не все просто и ясно. Этот человек не витал в облаках. Довольно часто он судил о людях только по их делам и давал им высокую оценку, не взирая на чье-либо отрицательное мнение об их личных моральных качествах. Можно было бы сказать, что для него поступки — важнее намерений. С другой стороны, Конфуций был человек прозорливый и мог по ряду вроде бы незначительных внешних признаков вынести о человеке отрицательное суждение, хотя тот как будто ничего плохого еще не совершил. Можно было бы сказать, что для него поступки — это проявление внутренней сущности человека. Мы, люди XX века, могли бы охарактеризовать Конфуция как сложную и противоречивую натуру. Но что-то этому мешает. Общее впечатление оказывается другим — это был удивительно цельный человек, у которого слово не расходилось с делом, несмотря на кажущиеся порой противоречия. Причина этого — в том моральном стержне, который составлял основу его личности. Именно поэтому Конфуций столько категоричен, когда дело касается принципов, то есть, в ситуации, когда человек еще может делать выбор: поступать по совести или по обстоятельствам? Но Конфуций не был догматиком и воспринимал жизнь вполне реалистически: если ты уже сделал правильный внутренний выбор, то в своем поведении нужно искать компромисс с внешними обстоятельствами, поскольку твой выбор не должен быть пустым звуком — он должен быть реализован в жизни, в поступках.

Мы же, обычные люди, слишком часто поступаем наоборот: нам не хватает гибкости в делах и твердости в принципах. И мы почему-то думаем, что образование и карьера важнее почтительного отношения к родителям, уважения к старшим и любви к людям.

1. "От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре", М.,1998, статья Н.М.Калюжной "Трактовка Чжан Бинлинем категории дэ", стр.309.
2. "От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре", М.,1998, статья Н.М.Калюжной "Современные авторы КНР о категории дэ", стр.309.