Ирина Герасимчук

(Редактор информационного портала www.dp.perm.ru)

 Текст взят с адреса: http://kspppi.ucoz.ru/forum/8-11-1

Вот еще одна история. Правда, от туризма в ней - только мой рюкзак и пенка. (Опять пенка!)

Путешествие в Липовку

Это был 1987 год

Витя Баранов пригласил меня в Алма-Ату, в лагерь и на фестиваль, в августе. Но печальные обстоятельства вынудили изменить курс и отправиться в Москву. Там я пробыла три или четыре дня. В Алма-Ату уже не успевала категорически, а отпуск - в самом расцвете. Вдруг вспомнила, что где-то недалеко от столицы, в Рязанских полях, обитает Юрьев со своей коммуной. И он приглашал посетить их пенаты.

Записная книжка - с собой, найти место обитания Юрьева не составило труда. Было написано так: «Рязанская область, Сасовский район, село Рожково, а дальше – деревня Липовка. Спросить ульяновцев. Если мы в Рожково, то нужно идти в интернат, а если в Липовке, то перейти через переправу и пешком до деревни». Все!

Добавлено (15.03.2009, 16:12)

---------------------------------------------

Добавлено (15.03.2009, 15:52)

---------------------------------------------

Я поехала

До Рязани – на электричке. Ходила по Казанскому вокзалу в ожидании объявления: «Электропоезд до Рязани прибывает…» Было очень жаркое лето. На вокзале – вечная суета. Успела посетить в магазин, посмотреть, чем питаются москвичи и гости столицы, отметила глазом веселую компанию, которая явно была на каком-то слете.

Стандартно интонирующий голос диктора объявил о посадке.

Компания с рюкзаками оказалась со мной в одном вагоне. Сидела у окна, наблюдала за ними и пыталась отгадать, кто они. Вдруг из магнитофона, который, как фокусник из шляпы, кто-то выудил из рюкзака, стал доноситься голос Мирзаяна. Перепутать я не могла! Прислушиваюсь…

«Словила» момент, когда ребята направились в тамбур покурить, присоединилась, познакомилась, начались расспросы. Оказалось, это туристы-водники, которые каждый год ездят на московскую регату. А то, что звучало из магнитофона – запись прошлого года.

Через пять минут я уже знала, что они дружны с кустом «Рекс», где в то время обитали Куприянова с мужем. Еще через пять минут мне рассказали все московские КСП-эшные новости, через пятнадцать минут из соседнего вагоны прибыла гитара. Нашлись ребята, которые вполне прилично пели приличные и знакомые песни. Потом выяснилось, что не только песня меня объединяет с этой компанией. Одна девушка оказалась заядлой «собачницей», с ней-то мы и провели остаток пути, обсуждая достоинства и недостатки немецких и восточно-европейских овчарок. Рязань была уже в пяти минутах езды, когда моя собеседница предложила поехать к ней в гости, после того, как я куплю билет на электричку до Сасово.

Билеты - только на завтрашний день. Не потому, что в Сасово было паломничество Юрьевских друзей (хотя в последствии оказалось, что было), а потому, что поезда вечером туда не ходят, автобусы тоже. Приняла радушное приглашение погостить ночь в Рязани, через пол-часа мы гладили прекрасную овчарку, привезенную из Германии, жарили пельмени, что-то рассказывали друг-другу. Кстати, это замечательное знакомство продолжалось несколько лет в переписке.

Утром – снова на вокзал, сасовская электричка…

Добавлено (15.03.2009, 16:12)

---------------------------------------------

Сасово

Сразу вспомнила «Вокзал для двоих». Точно такой же, как в фильме привокзальный ресторан, редкие проходящие поезда, грузовые тележки, заваленные арбузами и дынями, маленькая площадь перед зданием с неизменной статуей вождя мирового пролетариата с невидящими глазами, традиционно покрытого бронзой. А вокруг вождя – клумбы с кашкой и анютиными глазками, подобие сквера и деревянные скамейки с облупившейся местами масляной краской, от чего на желтом фоне сидений проступали синие и зеленые бесформенные пятна.

В кассах узнала, что мой путь дальше - на Рожково, лежит через автобусную станцию. Я была в ужасе, так как весь автопарк Сасово, похоже, состоял из разбитых, отвратительно вонявших солярным перегаром УЖ-Ж-Ж-ЖАСНО СТАРЫХ «Лазов».

Народ на станции предавался веселью. Их не смутило, что первые два автобуса на Рожково в этот день отменили. Поэтому в тот, который «вот-вот» грозился подойти к «перрону», должны были поместиться все потенциальные пассажиры из первых двух и те, кто успел купить билет на третий.

«Задержка рейса», - дежурно отвечали в кассе. Люди стали «считаться», как в детстве – кто поедет, кто нет. Часть этой толпы была знакома изначально, часть успела познакомиться, пока ждала два автобуса. Мы – человек 15 «обилеченных» «новичков» начали беспокоиться, обмениваться впечатлениями, узнавать обстановку. Местные успокаивали: «Все уедем!» На всякий случай выясняли, кому – куда. Я, естественно, стремилась попасть в транспорт, потому заявила, что мне – в Липовку. Жители Рожкова весело завопили: «Наверное, к приезжим, к городским!» Выяснилось, что юрьевскую коммуну народ знает, считает людьми «с прибабахом», но неопасными, а иногда полезными.

В разговорах время пролетело незаметно. Я получила консультации, как добраться до Липовки, поняла, что в интернат ехать нет смысла – «все равно все там, в Липовке», меня проинформировали о том, что мне нужно найти паромщика (сразу вспомнила Ланцберга и «Стикс») и бояться гусей, потому что рюкзак у меня красного цвета.

Пришел автобус

В отличие от нашего городского транспорта и народа, туда «трамбующегося», жители Сасовского района взбирались по лесенке размеренно, с достоинством, «упаковывались» в маленький автобус так, чтобы пространства хватило на всех. Мне досталось несколько квадратных сантиметров на ступеньке около задней двери. Рядом на одной ноге стоял веселый от чего-то принятого на грудь мужик и кричал мне в ухо: «Не боись, скоро половина отвалится!» Меня эта фраза смутила. Но оказалось, он имел в виду не то, что пыхтящий и воющий от натуги автобус развалится на две половины, а всего лишь, что половина пассажиров по пути выйдет. «Тогда», - продолжал он, - «и присядем». При этом подмигивал и выразительно щелкал себя по горлу одной рукой, а второй безуспешно пытался обнять меня за плечи. Я не откликалась на его панибратские заигрывания, да и автобус так подпрыгивал на кочках, что отпускать поручень было опасно для себя и окружающих.

Женщины, которые мужика, очевидно, знали, дежурно переругивались вполне приличными словами в его адрес, уговаривали не бояться Саньку – «он безобидный» и продолжали рассказывать байки про быт «городских» (имелись в виду Юрьев и его компания).

После нескольких рассказов я засомневалась, тех ли людей они имеют в виду, поскольку рожковские аборигены таинственным шепотом мне сообщили несколько пикантных подробностей.

- Понимаешь, - говорили они – сами-то городские, все инженера и учителя (делали ударение при этом на последний слог), а телок пасут, в Липовке копошатся. «Что-то де-ла-ют!», - и выразительно выпучивали на этих словах глаза. Было ясно, что их устоявшийся уклад явно нарушало присутствие каких-то непонятных «городских».

- Городские в деревне не приживутся.

- Да кто их знает, странные какие-то.

Даже несколько споров разгорелось.

Меня допрашивали с пристрастием – надолго ли еду, может, жених тут у меня, может, грибы собирать... А что я могла ответить? В гости еду - и точка!

Так незаметно, в разговорах, от которых мысли в моей голове совершенно переплелись в клубок, я доехала до Рожково.

Добавлено (15.03.2009, 16:13)

---------------------------------------------

Рожково

В интернате никого не оказалось. Сказали: «Иди в Липовку». Показали направление, напомнили о пароме, гусях. Я отправилась. Улица, которая вела к парому, тянулась через весь районный центр. Тянулась и тянулась. Я шлепала по этому деревенскому проспекту в никуда, поскольку карты местности не было, гусей уже боялась, а таинственный паромщик – на месте или нет, неизвестно. Ну вот, дома закончились. Маленький спуск, трава по пояс.

Гуси

Вообще-то к братьям меньшим отношусь с пиететом. Но потому ли, что меня весь день пытались запугать гусями, потому ли, что таких больших и в таком количестве доселе не видывала, я банально испугалась. ОНИ ШЛИ НА МЕНЯ. Клином или свиньей, не помню, поскольку дала деру. И зря. Не я им была нужна.

Переждала в каких-то кустах, пока гусиная армада продефилирует мимо, и устремилась к реке.

Мальчик

Увидев первое живое существо, которое реально может мне помочь найти паром, несказанно обрадовалась. Потому заорала: «»Мальчик, здравствуй! Где здесь паром?»

В ответ тихое: «Здесь!» Я продолжала вопить: «А паромщик?» Полученное в ответ: «Я!», меня смутило, огорошило, остановило.

Мальчик отвечал очень тихо, не поворачиваясь ко мне лицом, поскольку сидел в огромной старой лодке и напряженно смотрел на поплавок. Он удил рыбу. Переварив его слова, поняла, что разбитая лодка – паром, паромщик – мальчик, а тихая отдающая парным молоком река – то препятствие, которое нужно преодолеть.

Пока я работала мозгами, уши уловили непонятный свист. Стала вертеть головой и искать его источник. Оказалось, что, это свистят крылья птиц, пролетающих над рекой, полем, гусями, мальчиком и лодкой.

До меня дошло! Москва-вокзал-дурдом на автовокзале в Сасове-поиски «городских», суета, - я привыкла к городу, к его активности и шуму. А здесь… Здесь просто тихо. Тихо течет река. Тихо говорит мальчик. Тихо передвигаются гуси. Поэтому слышно, как свистят в вышине крылья птиц, как журчит на изгибах речка. Автоматически сбавила громкость, которая делала меня «барабаном» или «трубой» на фоне гитарного перебора.

- Вы к «городским»?

- ???!!!

- С такими рюкзаками только к ним ездят.

- Ну.

- Видите – дойка! – на другом берегу вдалеке стояло какое-то деревянное сооружение.

- Ну.

- Вам до нее и направо, а там по полю, на дорогу. Да у кого-нибудь спросите.

Погрузилась на «паром». Несколько взмахов весел. Несколько вопросов-ответов. Оказалось, мальчик из Москвы, здесь у бабушки, подрабатывает паромщиком.

Поездка окончена.

Добавлено (15.03.2009, 16:13)

---------------------------------------------

На другом берегу

Вокруг безразмерные, бездонные поля. Тропинок нет. Иду после дойки направо, но от этого не лучше. Ориентироваться в этом зелено-цветочном ароматном пространстве почти невозможно. Времени уже много. Скоро стемнеет, а вокруг – ни души. Даже звука трактора нет. Удивительно, но и беспокойства тоже не возникало. Я достала пенку, прилегла в траву, послушала звуки мира насекомых, пожевала травинку, прикинула направление. Было очень четкое ощущение, что раз есть поле, значит, есть и деревня.

- Э-э-эй! Ты к «городским»? – голос издалека прервал мои размышления. Вдали на пригорке стояли мужики в одежде из фильма «Трактористы» - то есть в майках и полуформенных брюках, такое ощущение, что в галифе. Они что-то крутили над головой . На огромном расстоянии между собой мы переговаривались.

- Да, к «городским», - я уже переняла местный сленг.

- Заплутала?

- Да!

- Щас пастух освободится, тебя проводит.

- Я подожду!

- Не жди! Иди туда! Он догонит, - несколько рук показали направление движения.

Иду, куда показали. Посреди поля маленькие болотца. От летней жары они подсохли, но где-то в центре чувствуется влага. Вокруг колючая не по-луговому трава – тоже следы заболоченности. Покос. Иду, иду… Начинает смеркаться. Еще не очень, но чувствуется приближение вечера. Прошло около сорока минут. Никто меня не догонял.

- Стой, - голос из ниоткуда.

- !!!!!?????

- Ща Мишку из болота вытяну, тебя провожу. Наши сказали, что ты заплутала.

- ??????

Верчу головой, наконец, обнаруживаю фигуру в одном из заболоченных островков. Традиционно для этих мест наряженный парень (майка, кепка, штаны и сапоги) напряженно тянет веревку. Что-то (или кто-то) пыхтит, охает и явно сопротивляется. Оказалось – бык. Мишка. Он упрямо мотал головой, абсолютно не желая покидать прохладную влагу маленького болотца. Оводы там его не очень доставали.

До сих пор не могу понять, как эти селяне передавали на таком расстоянии друг другу информацию, как они передвигались. Ничего – ни звука мотора, ни ржания лошади, ни скрипа телеги не было слышно, хотя каждый звук в этих есенинских местах был уловим на огромном расстоянии.

Разухабистый пастух с удовольствием составил мне компанию до Липовки. Потом я поняла, что ему было интересно, кто и зачем приезжает туда. Местная забавка. Думаю, что вечером в каждом доме маленькой Липовки говорили о том, что к «городским» прибыла ЕЩЕ ОДНА ДЕВИЦА. Что у девицы красный рюкзак на какой-то раме, очки на носу, что она дура-дурой! Заблудилась в полях, бегала от гусей и орала на пароме что есть сил.

Добавлено (15.03.2009, 16:14)

---------------------------------------------

Липовка

Вечер. Дорога уже подходит к деревне. Пастух проводил меня почти до Юрьевской обители. Но сам ближе не подошел. Хотя остался наблюдать.

- Дальше не пойду. Странные они какие-то.

Дом, во дворе – навес, недалеко от дома заводь. Дом огромный. Старый. Черный даже от времени. Лошадь ходит во дворе. Под навесом – несколько человек. Готовятся к ужину. Подхожу.

- Здравствуйте. Мне бы Сергея Юрьева увидеть.

- А его нет сейчас. Он в Рожково уехал. В интернат. Скоро будет.

- Давно уехал?

- Днем еще. Да Вы присаживайтесь. Он скоро будет.

Обычно к приезжим относятся с любопытством. Здесь оно отсутствовало. Потом поняла, почему. В коммуну постоянно кто-нибудь приезжал. И в основном к Юрьеву. То его сын (это понятно), то кто-нибудь из КСПэшников. Появление кого-нибудь «из леса» к вечерней трапезе не было диковинкой. Серега, видимо, очень многих «наприглашал» к себе в гости.

Уже в темноте, когда ужин был почти завершен, а под навесом мерцала и собирала вокруг себя хоровод насекомых маловаттная лампочка, из вечернего сумрака под натужные звуки «Газика» появилась сначала борода, потом очки, а потом уже остальные части физиономии и фигуры Юрьева.

- К тебе опять гости.

- Пошто в Рожкове не дождалась?

- ?! – (кто бы знал, что он туда приедет?!)

- Как дошла-то?

- (рассказы про мои странствия по полям)

- Завтра телок надо взвешивать.

(Значит, байки местных не были брехней)

- Каких телок?

- Мы их на откорм взяли. Деньги зарабатываем. Мы тебя с Раисой поселим.

Раиса, оказывается, знала наш клуб, Валерку Кокшарова и Рафа. И вообще была из Йошкар-Олы, куда часть наших ездила на фестиваль. Я облегченно вздохнула. Все будет нормально.

Как взвешивают телок

С Раисой мы разделили ответственность за кухню. Поэтому рано утром вставали и шли готовить завтрак, обед, ужин.

Сегодня после завтрака нужно было взвешивать подросших телок, а потом идти достраивать ТЫРЛО и пасти обезумевших от обязательной процедуры пока еще безрогих подопечных.

Не могла лишить себя удовольствия глянуть, как же ставят коров на весы. В голове роились картины – надевают на животных какую-то систему, похожую на альпинистскую и подвешивают на специальный крюк. Нет, так издеваться над ними нельзя. Наверное, как-то иначе.

Оказалось, просто. Так взвешивают автомобили. Несколько человек направляют мычащих и упрямящихся будущих рекордсменок в загон, выход для них один – через воротца, в которых установлены весы. Два человека носятся по загону за телками и заставляют пройти через воротца. Когда животных много, это довольно просто. Потому что все они стремятся выйти. Но когда осталось две-три, дело усложняется. То ли тупость, то ли упрямство, то ли страх заставляют этих копытных метаться по загону и бежать куда угодно, но только не в обозначенный для них проход на волю. Люди с вицами носятся за ними, обливаются потом на жаре, скользят на «минах», которыми одаривают буренки. В конце концов, обреченно машут руками. Тут-то последняя мычащая воспитанница пробегает на весы и спокойно отправляется к своим товаркам, жующим на свободе традиционную жвачку.

Добавлено (15.03.2009, 16:15)

---------------------------------------------

Тырло

Это слово преследовало меня на протяжение всех тех дней, которые провела в Липовке.

Предприимчивые коммунары летом решили заработать «на телках». Казалось бы, чего проще! Паси себе рогатый скот, он сам траву жует, сам ходит, а ты сиди на пригорочке, как никитинский Ванька-пастушок и в небо поплевывай. Оказалось все наоборот.

Интеллигентные «городские» не предполагали, что подлая телячья натура тянет эту безмозглую скотину в самые непотребные места. Болотца, про которые я говорила, были магнитом! Прохладно, вода рядом (под мордой), тело скрыто, оводы не кусают. А им жрать надо! Чтобы денег пастухам принести.

Вторая подлая часть сущности – свойство разбегаться в разные стороны. Кто куда. Поди поймай.

Вот и бегали за ними «учителя и инженера» с вицами и стонущим криком: «Девочки, девочки, девочки!» Девочки, задрав хвост и непокорно взбрыкивая, носились по полю, не забывая шевелить челюстями.

Чтобы стало спокойнее, решено было построить тырло. Так на местном диалекте назывался загон для коров.

Не без совета местных разработали конструкцию, определили площадь, подготовили стройматериалы. То есть дрова.

Теперь часть мужского населения коммуны ежедневно уходила в наряд «на тырло», а мы с Раисой соорудили торбы для еды и носили строителям и пастухам обед прямо на объект. Для этого наряжались в сарафаны и шли босиком, чтобы все было по-настоящему.

По вечерам звучное диалектное слово не сходило с уст. Одни спрашивали, как дела «на тырле», другие делились проблемами с постройкой «тырла», третьи сомневались, выдержит ли «тырло» натиск бешеных телок.

Торжественная сдача построенного загона была смазана откровенным нежеланием подрастающего коровьего поколения провести ночь в замкнутом пространстве. Они упрямились, издевались над пастухами. В результате все население коммуны и их гости были вынуждены совершить какой-то почти армейский маневр, окружить беснующихся тварей и отрезать им путь на волю.

После этого все облегченно вздохнули, отправились на торжественный ужин под уютный навес, достали гитару. И пол-ночи горланили песни, чего раньше себе не позволяли, так как телок нужно было пасти с пяти утра.

Грибы

Погода была замечательная. В меру жарко. Солнечно. Рядом – небольшая заводь, окруженная ивами. Даже в самый разгар дня здесь прохладно. Когда после завтрака все уходили трудиться, мы с Раисой отправлялись на бережок, сбрасывали с себя все и ныряли. Выяснилось, что местное население, узнав об этом у рыбаков, даже устроило для себя развлечение – НП в кустах на другом берегу заводи.

Однажды после очередного купания я поинтересовалась, есть ли тут грибы. Раиса встрепенулась и предложила, давай, дескать, сходим, посмотрим. Нужно только выбрать, за какими – за белыми, рыжиками, волнушками или подберезовиками.

Такой подход меня озадачил. На всякий случай (была-не-была) решительно сказала: «За белыми!» Раиса пожевала травинку, подумала и заявила: «Тогда таз нужно брать», - и направилась к дому, откуда вынесла ОГРОМНЫЙ алюминиевый таз с проволочной ручкой, - «В дубовую рощу пойдем!»

И пошли. Таз был заполнен очень скоро. Все это белогрибовое богатство мы отнесли в дом. Грибной раж не заканчивался, набрали волнушек, лисичек, еще чего-то, но тоже благородного.

Вечером, в беседе за грибной похлебкой Юрьев заявил: «Сушить будем». Именно так и заявил. Кратко. Основательно. Не предполагая возражений. И устремил свои взгляд, ложку в миску с супом. Дескать, разговор завершен. С этих слов началась грибная эпопея деревни Липовки. ВСЕ, даже те, кто пас коров включились в поиск грибов. ИХ БЫЛО МНОГО. Мы с Раисой уже не ходили за грибами, мы их резали, раскладывали на листы, мужики укладывали листы на просушку, то, что просушилось, ссыпали в мешки. Вечером все уговаривали Серегу, канючили: «Ну, давай, сделаем жареху, сварим суп»… Юрьев был непоколебим. Он хотел сушеные грибы продать, чтобы заработать денег на коммуну, - на одних телок надежды было мало. Он был хозяйственен и строг. Смотрел на жизнь не так, как мы, сквозь розовые очки, а практично и трезво. Грибы – это еда и деньги. Это то, что даст возможность безбедно перезимовать в Липовке всем. Это напоминало Юкон, Аляску, освоение Сибири, все продолжали канючить и просить жареху, но вирус накопительства заразен, а дух конкуренции захватывает. Мы бегали в леса, таскали грибы, резали, сушили и считали листами количество запасов.

Добавлено (15.03.2009, 16:15)

---------------------------------------------

Операция «Трактор»

В свободное время Серега рассказывал о перспективах, о том, зачем им нужен дом в Липовке. Дом, конечно, старый, но из него планировалось сделать некую художественную мастерскую, где детей можно было бы обучать рисованию, можно было бы песни с ними петь, в конце концов, можно жить летом, приучать к сельхозтруду, к самостоятельности. В идеале интернатские дети сами должны были обеспечивать себя всем, учиться зарабатывать деньги. Только дом требуется восстановить, только денег заработать.

Поэтому возник вопрос, как убрать подгнившую часть крыши.

Старая то, старая, да вот поддаваться она не хотела. Крышу тянули веревками, пытались оттяпать топором, но она не сдавалась. Тогда поступило от кого-то предложение – найти трактор. И трактором «дернуть».

Кто-то сбегал в деревню и прикатил на отвратительно громыхающем, тарахтящем и воняющем солярой тракторе. Прицепили трос, пробросили его на крышу. Железная машина взревела, нервно дернулась с места и застыла, изрыгая клубы дыма и оглушительный вой.

Вторая попытка. Безрезультатно.

На третий раз трактор вздыбился, как-то кокетливо помахал гусеницами, раздался «выстрел» - лопнул трос, машина улетела на несколько метров вперед. Крыше – ничего!

Тракторист, спокойно матерясь, скрутил две половинки троса, залез в кабину и уехал. Ремонт крыши был перенесен на неопределенное время.

Мерин

Сколько себя помню, всегда хотела научиться ездить верхом на лошади. И до сих пор это остается мечтой. Она не так недоступна, как в прежние времена, но как-то не реализовалась.

Попав в Липовку, я обнаружила, что к коммуне «прикомандирован» флегматичный старый мерин неопределенной лошадиной породы, его запрягали в телегу при надобности. Мерин признавал коммунара Сашу, других сторонился. Саше он позволял водружаться к себе на спину.

Я поделилась своей мечтой. Было решено провести первый урок верховой езды немедленно. Меня посадили на спину к Рыжему (по-моему, так звали лошадиного пенсионера), я постаралась выпрямиться, представила, что вскоре стану настоящей брюлловской всадницей. Все давали советы, как держать повод, как управлять конем, что делать и куда лучше ехать.

Наконец, я была готова сказать: «Но-о-о! Пошел!» Конь с места не сдвинулся. Он был похож на трактор, упершийся гусеницами в землю из предыдущей картинки. Через несколько минут стало понятно - это животное никуда не пойдет, если на его спине буду сидеть я. Ему было все равно, что я заискивающе подкармливала его несколько дней подряд. Он даже приветливо бодал меня головой, когда видел, что держу кусок хлеба. Он был добрым и ласковым. Но везти меня как груз на своей спине не желал. И точка. Был единственный человек, которому он доверял до такой степени, что разрешал гарцевать на собственной спине – Сашка.

К сожалению, все хорошее проходит быстро

Нужно было уезжать. Юрьев собирался в Ульяновск, я – в Челябинск. Мы садились в газик, прощались со всеми. Он – ненадолго, я – с обещанием подумать, может, стоит сюда вернуться? Юрьев даже предлагал открыть еще один промысел – сбор лекарственных трав или даже засадить ими небольшую территорию.

Мы ехали в старой машине, разговаривали, потом брели пешком вдоль кукурузного поля, срывая белые недозревшие початки, жевали сырую кукурузу, почему-то казалось – вкусно! Серега рассказывал про коммуну значительно больше, чем в то время, когда я жила в Липовке – некогда было.

Потом вокзал, покупка билетов: я – в Челябинск, он – в Ульяновск.

- Слушай, давай, меняй билет, рванем в Ульяновск! К Николаеву сходим!

Секундное замешательство.

- А давай!

Побежали снова в кассу, успели сдать и купить заново билет. Верхние полки, тесный и раскалившийся за день поезд. Кислый запах вагона, который идет уже не первый день.

Утром были в Ульяновске. Как всегда – солнечный день. Как всегда радушные люди. Старый дом Николаева, маленькие дети, посиделки на крыльце, гитара по кругу.

Вечером – на поезд. Перрон уплывает вдаль, бородатый Серега машет рукой. Я еду в Челябинск. Завтра у мамы день рождения… В Челябинске, распаковывая рюкзак, обнаружила початки кукурузы, которые мы с братом тут же сварили в подсоленной воде. Вот это было вкусно! Подарок с сасовских и рожковских полей достойно завершил путешествие.

*****

Было огромное желание вернуться на следующий год в Рожково, в Липовку, в Сасово.

Но вернуться было не суждено. Местные власти выжили коммуну с замечательных рязанских мест. Идеям Юрьева не суждено было осуществиться.

У меня остались фотонегативы той поездки. Там – коровки-коровки-коровки… Рыжий мерин. Старый липовский дом. Таинственная заводь. Грибы. И все те люди, которые попытались жить иначе в уже далекие перестроечные времена.