ИО

хокку

Меняют окна
в нашей старенькой избе.
Мир станет другим.

Если смотреть на небо,
можно разговаривать с облаками.
Но они такие изменчивые:
то одно говорят, то другое.
И всё о том же, всё о том же.

Из банки пальцем есть сгущёнку:
Вот она - раскрепощёнка!

Ты не поп - попы нет,
А стул - устал!

Напишу "дырявая майка" –
сразу сыпятся громкие лайки.
Напишу "цилиндр и фрак" –
тихий комент "совсем дурак".
Люди любят простор реки
много больше, чем тугрики.

Я говорю ему: "Вася дурак!"
А он сразу: "Я не Вася!"
Я говорю ей: "Фёкла дура!"
А она тут же: "Это что ещё за Фёкла?!"

ИО

Я говорил тебе, мой лучший ученик,
что ты не должен трогать груди Ио,
вдыхать дыхание её
и выходить на римскую дорогу
в восьмой луне... Но ты меня не слушал,
не обещал и клятвы не давал.
И вот теперь я умываю руки,
беру такси в аэропорт.
Ты остаёшься... Страшная луна
залила светом груди Ио,
дыхание её уносит ветер,
что движется над римскою дорогой
под звёздами восьмой луны.
Прощай, прощай, мой лучший ученик,
мой самолёт уходит в облака.

Фильм ИО

По стихотворениям "ИО" и "ИО-2" сделал фильм.

ИО - 2

Скажи мой друг, ты правда ли не знал,
что Ио умерла и прах её
развеян над волнующимся морем?
Да-да, она нарочно попросила,
чтоб море волновалось... Наш корабль
то на волну взлетал, то падал между волн,
а прах никак развеиваться не хотел,
прилип ко дну жестяной банки.
Так ты не знал? А помнится когда-то
ты трогал груди Ио и вдыхал
её дыхание, и ноги исколол
о жёсткую траву между камней
дороги римской. Там была луна
восьмая, кажется, а может быть, девятая?
Я подзабыл... А ты, мой друг, всё жив?

– Да пошло всё!...
Так думал молодой повеса.
А я так думать не могу,
поскольку должен быть мудрей.
Увы и ах.

Когда-нибудь, лет через тысячу,
я, наконец, скажу,
пусть голосом чужим,
зато всю правду.
Пока же помолчу.

На мне играть можно.
Это совсем не сложно.
Всего-то несколько клапанов –
жми на них – вот и всё!
Не скажу, что никто,
кто-то всё-таки жмёт,
но большой популярностью
они не пользуются.
По большей части я молчу.

Я по-прежнему такой же...
проведи рукой по коже.
А не хочешь, и не надо.

Я одного не пойму:
чего они все врут?
Говорили бы правду –
всё равно никто не верит.

Гроздь винограда

Гроздь винограда.
Почему-то привиделась мне гроздь винограда.
Такое бывает во время странствия.
Потом проходит.

Так говорил и рисовал иероглиф "Скиталец".
Обнаруженный на квантовом уровне на обратной стороне кварков.

Потом ещё дождь в берёзе.
Почему так?
В берёзе дождь, а вокруг сухо, нет дождя.

Решётчатые чулки,
ножки изогнуты
у скамейки,
и спинка тоже.
Никто не сидит.
Или – тайно – ночью – приходит и сидит.

Если каждую ночь считать по одной звезде...

Вот что там торчит, из стены дома?
Каждый день прохожу мимо и забываю посмотреть.
Когда вспоминаю, то уже прошёл мимо.
Не возвращаться же.
И так до смерти.

У неё голос.
Она песни голосом поёт.
Медное горло.

Знаете, зачем на картине фон?
Чтобы она пружинила.
Как пружинит тропа под ногами.
Или свет через всё небо.

Чевочка с хвостиком

(по этому стихотворению сделал фильм)

Жила-была чевочка
и был у неё хвост
она хвостом махая
ползла по деревяшке
до самого до неба

Чевочка с хвостиком
ползёт и машет хвостиком
по шершавой коре
берёзы-дерева
вверх до самых высот

Чевочка с хвостиком
ползёт и плачет
о неудавшейся личной жизни
от неуютности мира
и хвостик у неё дрожит

Чевочка с хвостиком
размахивает хвостиком
как последней надеждой
на ласкающий ветер
в темнеющей выси

Чевочка с хвостиком
цепляйся крепче
за шершавую кору
какого-то дерева
ах, очень высокого

Чевочка с хвостиком
полна отчаянья
и готова на крайности
и смертельный риск
и только хвостик у неё дрожит

Чевочка с хвостиком
расправит крылышки
и с темнеющей выси
полетит-полетит
а хвостиком рулит

Чевочка с хвостиком
у тебя же нет крылышек
и незавидная
твоя судьбинушка
и шершава кора у берёзы
и только хвостик в темнеющей высоте

Жила-была чевочка
и был у неё хвост

Вокабулы воспоминаний

Туман над лугом.
Вырастает дерево,
собака повернула голову.
И звуков нет.
И только вдалеке
плеск вёсел
тише комариного писка.

Туман над рекой.
По железному тросу
подобному нити времени
уплывает лодка в туман,
уменьшаясь и исчезая.

Стоя в кузове грузовика,
летящего по деревенской улице,
махаю рукой
улыбающимся лицам.

Дождь.
Когда всё кругом мокрое,
мир кажется единым:
и трава, и небо, и лицо.

Крупы тёмных кобыл

Александр Ефимович был человек
А Татьяна Ивановна – женщина
Они прожили вместе целую жизнь
А после вышли на пенсию
И дубовая роща стояла зимой
без листвы и без пения в ней
И потные стволы были похожи
на крупы тёмных кобыл

Я сидел и думал

Я сидел и думал.
Подошёл человек с усами и сказал.
Я как сидел, так и сидел, как думал, так и думал.
Он сплюнул усы и ушёл.
А я сидел и думал.

Я сидел и думал.
Подошла женщина с мобильным телефоном.
Я как сидел, так и сидел, как думал, так и думал.
Она плюнула в мобильник и ушла.
А я сидел и думал.

Я сидел и думал.
Подошёл пёс лохматый без ошейника и стал смотреть.
И я перестал.

Я верю

Я верю, что ты прав,
И ты права,
И он, который, тоже прав,
И тот, что убегает, тоже прав,
И прячущийся за углом,
И падающий в люк, оставленный открытым,
И исчезающий за полосой тумана,
И нервно курящий в сторонке,
И поднимающийся по стремянке,
И вросший в кресло,
И ушедший в лес,
И медленно плывущий по реке,
И опрокидывающий рюмку,
И смахивающий снег с лица,
И дождь стирающий с лица,
И матерящийся в сугробе,
И поворачивающий руль,
И уходящий по дороге,
И выбросивший кисти и палитру,
И на клочки порвавший письмецо,
И ключ швырнувший,
И заснувший на садово-парковой скамейке,
И не родившийся,
И мёртвый,
И случайно живой.

Коля Дунин

А Коля Дунин жил в деревне,
у Выползня на самом на краю.
У него была мама,
но потом она умерла.
Ну, то есть сначала не на краю,
но тот дом сгорел,
и стало на краю.
Как рассветало, шёл Коля к водокачке,
и в дождь, и в снег, в туман, в росу,
в весну и в осень, в ветер, в тишь,
в цветение полыни, в аистовый клёкот,
в сухой песок и в мокрую траву,
в плешь комариную и дух грибной,
в дрожащий старомодный солнца луч,
в дрожащую новёхонькую паутинку,
и нажимал на кнопку.
Насос  работал,
поднималась вода
и уже сверху, с башни,
бежала в трубах под землёй
по всей деревне.
А если Коля забывал
придти и кнопку ту отжать,
вода так и лилась, переполняя
и проливаясь с верхотуры вниз,
пугая аистов, что свили
гнездо на крыше водокачки.
А если Коля забывал
с утра нажать на кнопку,
то кто-нибудь ещё придёт,
и кнопку ту нажмёт, поскольку
вода ведь всем нужна
и каждый день.
А ещё Коля Дунин
умел на тракторе кататься,
и по деревне, и по дорогам всяким.
А сколько ж было лет ему, когда,
да ведь совсем немного вроде,
наверное, за сорок, вряд ли больше,
когда он выпил
чего-то не того,
и умер.

Вспоминаю её

Когда её я вспоминаю,
я вспоминаю не её,
а просто молодость была,
и не было ни холода, ни жара,
всегда хорошая погода стояла,
метро работало исправно,
читали в нём газету «Правда»,
а кое-кто читал «Известия»
ну вроде как бы из протеста,
тропинки в парке были сложные,
мечты с надеждами не ложные,
не закрывалась долго дверь,
приветлив был милиционер,
кружился снег всегда спиралью,
и что-то пряталось за далью,
вопросы были о самой сути,
ответы близко, ещё чуть-чуть,
трава зелёная, а небо синее,
и все прохожие были красивые.
Она была...
ну, в общем, тоже.

Метеозависимость

Метеозависимость,
знаете чего такое?
Это вот когда снег идёт за окном,
то вроде как и внутри тоже:
от затылка вниз, по позвоночнику,
а когда дождь идёт,
то льётся по груди,
восходит солнце, значит,
восходит солнце,
и ветер всегда насквозь,
и облака клубятся в животе,
и буря мглою нёбо кроет,
и в холод скука и гранит,
и будто что-то говорит
магнитный вихрь, у виска крутя,
и ночью-то темно,
и звёздная мигрень,
и страшен циклоп Луны,
циклон с антициклоном
как сердце с разумом,
и ни одна зараза
не скажет: « А хотите, я сменю погоду?»

Иноплане

Иноплане-
плане-тяне
тяне-плане
прилетели
тели тяни
тени плане
тели ели
тели тесто
им здеся не место
ишь разлеталися

Табуретка

лети-лети моя табуретка
тело лета в майке и беретке

ОНИ НЕ РАЗЛИЧАЮТ...

Часть 1.
Они живут, не различая живых и мёртвых.

В правом кармане они носят камушки.
Когда встречаются, достают камушки и чокаются ими: чок.
И потом ещё долго эхо: чок-чок-чок.

А руками не могут: слишком много электричества.

Если бы люди висели на ветвях могучих деревьев
как висят серёжки на весенних деревьях,
было бы счастья много.

Так они думают.

Они шьют друг другу одежды,
сначала молятся, а потом шьют.
Иголки длинные-длинные,
нитки цветные-цветные,
а пуговицы – как те камушки.

Летом падает снег, зимою падает дождь,
деревья весною плачут,
плачут они и осенью,
а смеются только по ночам –
всё у них не как у людей.

Это из ихнего учебника по физике.

Звёзды же наоборот.

Так у них заканчивается учебник астрономии.

Очень любят багетные мастерские:
выбирают рамки долго-долго, придирчивые очень.
На фонарных столбах и автобусных остановках
висят крючки, на которые вешаются рамки.
Пустые рамки – для красоты.

В глухих горах,
где в тёмной тишине
параболою падал водопад,
на склонах росла земляника.
Мы её собирали и ели со сливками
прямо ложками.

Это они такие стихи сочиняют.

А когда им приспичивает, они говорят речи –
длинные как закат солнца.

Я их спрашивал: ну, а как же
полит-то-то, эконом-то-то, социо-то-то, психо-то-то.
А они отвечали: то-то и оно,
и почему-то всегда смеялись.
Ну, чего смешного?

А любовь?

И вот тут они плакали,
но так, чтобы я не заметил,
и били себя в грудь: нам хорошо, нам хорошо, нам хорошо.

Вороны у них прикормлены,
и мышки всякие, и паучки,
всё время ходят за ними,
как на верёвочке.

Мужчины тоже прикормлены,
но ходят отдельно:
наденут шляпу, возьмут трость
и ходят, ходят, ходят.

А женщины не прикормлены,
голодные очень,
но не едят – диету соблюдают.

Где-то там, где-то тогда
в океан уплывает берег другой,
туман поднимается,
что и требовалось доказать.

Из учебника по математике для старшего возраста.

Они не различают живых и мёртвых.

Часть 2.

Они не различают живых и мёртвых

Как будто не родились, а умерли,
и впереди их ждёт не смерть, а рождение.
Жаль, что такие люди живут недолго,
сколько бы они ни прожили.

Но облака плывут по небу независимо от этого.
Да, независимо,
как бы нам это ни казалось странным.
И солнце освещает всех подряд,
заметьте – всех подряд, без разбору.

А вы говорите – демократия.

Ещё у бабы Любы была такая привычка: улыбаться.
Я уже давно не видел улыбающихся людей,
да нет, я же не про мышцы лица говорю.

А он вот умел улыбаться,
правда, делал это редко.

Когда-то и я умел...
Или мне только кажется,
и это было до смерти?

Проклятые облака!

Хотя... это всё от привычки думать и жить во времени.

Вернуться, что ли?
Учёные, философы и поэты доказали: возвращение невозможно.
Вернуться, что ли?

Там заря малиновая, и камни, и длинный забор.

Если бы не было заборов, то нельзя было бы сказать:
там, за поворотом.

Я тоже люблю тропинки, прости Лао.

Что-то мы давно не виделись,
хотя встреча и разрушает беседу,
встречаться нужно случайно,
а лучше мечтать о встрече.

Проклятые облака, проклятый забор, проклятые камни!

Любимые облака, любимый забор, любимые камни!

Во всём виновато зеркало без пылинки...

НА КРУГИ

(лирическое-геометрическое)

Всё возвращается на крУги,
а также твёрдые квадраты,
и треугольники срамные,
и гиблый параллелепипед.

За улетевшею прямою,
едва коснувшейся щеки,
уходим в плоскость неземную
на берегу реки.

Туман укроет эти точки,
утихнет многоточий крик,
и звёзды станут как крючочки
для наших шляпок и туник.

А на равнине снег растает,
и где-нибудь в начале мая
на куче мусора фрактальной
цветок раскроется прощальный.

И шмель тяжёлый пролетит.

На берегу воды

Человек на берегу воды
подобен древнему мудрецу,
который стоит на берегу воды,
и всё время повторяет:
«Вода течёт подобно тому,
как течёт время,
не останавливаясь,
и дважды в неё не войти,
и дважды из неё не выйти».
А потом человек уходит
с берега воды.
Мудрец остаётся один
в вечном своём одиночестве,
продолжая бубнить одно и то же.

В весеннем лесу

В весеннем лесу
черёмуха пахнет холодом,
и кружится бледно-зелёная
паутина берёз,
прозрачных до белизны,
у подножия сосен,
хранящих тепло и солнце
и зимою и летом,
и молчаливая дорога,
гасящая тишиною
звуки шагов
и разговор ушедших людей.

хокку

За поворотом
дороги нет ничего,
только дорога.

Шу на охоту поехал

(смотри акварели)

Тексты эти навеяли 4 строки по 4 иероглифа в каждой из песни «Shú yú tián – Шу на охоту поехал»:

Это песня 3 из подраздела VII "Песни царства Чжэн" раздела I "Гофын - Нравы царств" древнекитайского "Канона Песен" (Ши цзин).

Перевод Штукина этих строк я воспроизвёл в первых четырёх строках стихотворения, а на остальные строки - вольные импровизации на ту же тему.

Занавеска в окне

Над улицей плывут зелёные деревья
В окне за занавеской кто-то смотрит
И солнце в небе не гаснет
И ночью звёзды загораются напрасно
И ветер прилетает с площадей
И плачет и смеётся
Не шелохнётся
занавеска
в окне

вариант:

Над улицей плывут зелёные деревья
В окне за занавеской кто-то смотрит
И солнце не заходит никогда
И только ночью звёзды появляются
И ветер прилетает с площадей
Но не колышет занавески в том окне

Девушка в метро

Девушка в метро с окровавленным глазом.
Девушка в метро с коленями толстыми.
Девушка в метро с губами злыми.
Мчится и мчится метро
из вечности в вечность.
Стихи переваривают слова,
как удав переваривает кролика.
Души переваривают стихи
и порхают как бабочки
в синем подземном небе
убиенные.

Мелкие белые точки

Мелкие белые точки
Какие-то там цветочки
Пахнет травой и мёдом
И каким-то далёким годом
Муравей на песчаной тропинке
С тяжёлою ношей на спинке
Мерцают дома деревни
Над ними дышат деревья
В небе летающая тарелка
Белая с обтрёпанными краями

Вот спасибо хорошо

Вот спасибо хорошо
Положите на комод
А у вас комода нет
Положите на буфет
А буфета нет опять
Положите на кровать
А кровати мыши съели
Ну оставьте на постели
На постели нету места
Ну тогда засуньте в тесто
Тесто может расползтись
Вот пристал же отвяжись
Ладно я тогда потом
Передам с моим котом
У тебя же нет кота
Ну появится когда
До свидания уже
Вот спасибо хорошо

Тётя Валя

Я спросил у тёти Вали:
Вы мне водку наливали?
Тётя Валя отвечала:
Я тебе налИла чая.
Я поправил: налилА,
Но она не поняла.

Ся

Ваня любит покупать
Маня любит покупаться
Вова любит поддавать
А Маруся - поддаваться

На вдох и выдох

Старые брёвна избы деревенской
дышат медленнее
чем движется в небе звезда
Только травы из года в год
весной из земли возрастают
летом солнце едят и пьют дожди
чтобы осенью умереть
и зимою уйти под снег
на вдох и выдох
Можно печку разжечь
и сжигать за поленом полено
брёвна тепло сохранят
на какое-то время
Но времени всё безразлично
оно стоит и его обтекают
и травы и брёвна и звёзды
из ниоткуда и в никуда
Как бабочка бьётся
в стекло фонаря
на вдох и выдох

В темнеющих высотах

В темнеющих высотах
звезда горит
В светлеющую воду
тростник глядит
Звезда падучая
Тростник надломленный
Здесь солнце невидимкою мелькает
по кругу-колесу
и оставляет
в небе дымный звёздный след
Здесь времени по сути нет
Лишь тонкий комариный писк
звучит как мантра
за лобовым стеклом скафандра

Оч

Четыре часа ночи
или точнее утра
Солнце раскрыло очи
точнее один оч

Я проснулся ровно в пять

Я проснулся ровно в пять
лучше лягу спать опять
пока солнце не выпуталось
из веток и листьев дерева
на той, на восточной стороне улицы
пока не вышел из-за угла
гром с колотушкой
что бродит и бродит
по западной окраине деревни

Опустилась на деревню темнота

Опустилась на деревню темнота
Только в небе холодеющий свет
Жизнь которая была была не та
А другой которой не было той нет

Вот уйду из деревни по дороге
У меня есть фонарик с отражателем
Пусть на борт к себе воздушные боги
Меня утащат и взлетят по касательной

Полечу между звёзд и комет
Я как тот холодеющий свет
Дальше дальше туда где одна
Темнота и её тишина

Только в дальней сторожке немножко
Будет тлеть огонёк за окошком

Одно древнее стихотворение

Идти по лесной дороге
Переставляя ноги
Отмахиваясь веткой берёзы
От комаров и мух
Пересчитывать стволы
Высокодлинных сосен
До тысячи и обратно
Думать одну и ту же думу
Подобно кругам на воде
Постепенно сходя на нет
Как облако тающее
За вершинами
Никто ещё эту дорогу
Пройти до конца не смог
Хорошо бы оставить после
Одно стихотворение
Больше не надо
В антологии древних стихотворений
С засушенным берёзовым листиком
Вместо закладки

В небе какое-то древнее царство

В небе какое-то древнее царство
Ветер умер, утихли деревья
А, нет - шевельнулся листок
Странны голоса людей

Ветхий халат

Когда-то добрый человек
Хотел весь мир согреть
Укрыв под полою халата
С тех пор прошло уж много лет
Истёрся неба ветхий шёлк
И сквозь прорехи на краю восточном
Проглядывает алая подкладка
И на восходе холодно и зябко
И нет людей, которые хотели б

Почти что белое на белом

Между ночью с пугающими тенями,
мигающими глазами звёзд,
и распаренным днём, когда толстое солнце
придавливает землю своим животом,
находится утро.
Встал пораньше,
расстелил бумаги лист.
Сначала ничего не вышло.
А потом случайно получилось
почти что белое на белом.
Теперь уже все проснулись,
в хлопотах по хозяйству
ходят туда-сюда.
А я в тенёчке лежу, отдыхаю.

А давай ты ничего не будешь спрашивать

А давай ты не будешь ничего спрашивать.
А я не буду ничего отвечать.
Вот спроси меня: кто так протяжно кричит
там, за чёрной берёзой,
в глубине голубого тумана?
И я не отвечу.
Вот спроси меня: кто там так тихо летит,
там, за облаком белым,
в глубине голубого неба?
И я не отвечу.
Вот спроси меня: кто там идёт по тропинке,
идёт и уходит?
Это я.
Это я иду.
Это я ухожу.
Это я не отвечу.
Вот спроси: был ли день?
Был ли год?
Был ли век?
Был ли взгляд?
Был ли вдох?
Был ли плеск?
Был ли блеск?
Был ли гром?
Был ли май?
Был ли чай
из фаянсовой чашки с цветочным рисунком,
и кусок шоколадки "Алёнка",
и муха, что долго ползла по клеёнке.

Тиоуг

Тио оу готи ту,
Отто Гоу гоу тут.
Готого и ути-уги -
Готио о оттугии.

Итто тут, и гот и тог.
Огутого от тиуго?
Тиги то...

Тит! О тиу ту отуго?
Тотутоти ут и ту!
О, гогу! Гогу утиу:
Тотиту ту тото гоу,
Гоу гогу и тугогу.

От ту гуг!
Оо ии.

Красчо

(сонет из 6 букв)

Крас чо рако чорка чара,
Карачара ос сока.
Соракача со окара,
Орка корка чосока.

Скрач ора сокар асара.
Чорочас очар орока -
Осарчако соракчара.
Ко? Рокачо чоочока!

А рокаса? Кор о чок...
Орсокач кара-кара,
Роскаса о сарооко.

Краско чоракор и рок
Расаса о сарара.
Чоро-чоро око. Око!

Тропа в никуда

хокку

Жаркое небо
Сладкий запах полыни
Тропа в никуда

Терпкий вкус грозы

хокку

Жаркое небо
У холодного пива
Терпкий вкус грозы

Белый потолок

хокку

Жаркое небо.
Прячусь в прохладной избе.
Белый потолок.

Будто сухие

хокку

Жаркое небо
Листья берёзы шуршат
Будто сухие

И уснул в тени

хокку

Жаркое небо
Сосед зашёл поболтать
И уснул в тени

Песок дороги

хокку

Жаркое небо
Плывёт будто плавится
Песок дороги

Крыльцо. Лампа. Стол.

хокку

Крыльцо. Лампа. Стол.
Бабочка крыльями бьёт,
Не может взлететь.

Потолок. Нитка.

хокку

Потолок. Нитка.
Соломенная птичка
Летит в далёко.

Одноклассники

деревенское хокку

Вечерняя тишь.
Только гуляют вдали
Одноклассники.

Хокку и мухи

хокку

В такую жару
Не родятся, а дохнут
Хокку и мухи.

Хорошо бы

Хорошо бы, хорошо бы
Всех плохих людей убить.
Только так, конечно, чтобы
Все потом остались жить.

А ещё бы хорошо бы
Всем хорошим денег дать.
Только так, конечно, чтобы
У других не отнимать.

А потом на этой почве
Приступить к постройке рая.
Ну, а если кто не хочет,
я тогда уже не знаю.

На МКАДе

Одни стараются как можно
быстрее двигаться налево.
Другие стараются как можно
быстрее двигаться направо.
Из-за этого стоит страшный шум.
Как много он наводим дум.

Мальчик с пластмассовой бутылкой

Пшённая каша

Дождь и думы

Наступил

Ко мне подошёл человек

Два жизнеописания

(по Сыма Цяню)

За неделею неделя

И

Что-то говорит

Неизвестный художник

В базиликовых лугах

Три липовских двустишия

Как много дум

(Большие июльские липовские акварельки)

Призраки старой Франции

Рыжая собака

Глупости всякие

На перекрёстке