НЕСЛОМЛЕННЫЙ ТРАВМАТОЛОГ
ЮРИЙ ИГНАТОВ МОГ ВОЗНЕНАВИДЕТЬ ВЕСЬ МИР. НО УСТОЯЛ
 |
 |
 |
НЕСЛОМЛЕННЫЙ ТРАВМАТОЛОГ |
|
Еще учась в Кишиневском мединституте, Юрий понял, что не ошибся в выборе профессии. Отличившись за время учебы способностями и завидным рвением в постижении тонкостей травматологии, он, тем не менее, без колебаний отказался от аспирантуры и ушел работать врачом в обыкновенную больницу. Именно там один из пациентов, видя, как много работает молодой врач и как мало за это получает, убедил его уйти в армию: работы не меньше, а платят лучше. Конечно, если бы в военкомате узнали, что его жена ждет уже третьего ребенка, его бы не взяли. Но ведь ничем опасным служба не грозила: ему твердо обещали место в одном из военных госпиталей, расположенных на территории Советского Союза. Чья рука, перепутав документы, отправила личное дело врача-травматолога Игнатова в совершенно другое ведомство, останется тайной. Но известие о рождении третьего сына Юрий Андреевич получил, когда уже приступил к обязанностям полевого врача в Пянджском погранотряде. В сасовскую деревеньку с трогательным названием Демушкино они приехали весной 92-го из Приднестровья, спасая будущее детей. Когда война пришла в Бендеры, у них уже были готовы рюкзаки и договоренность с Детским фондом, что их семейный детский дом смогут принять в Рязани. К тому времени у супругов Игнатовых кроме трех своих детей было еще 9 приемных. СПАСИТЕЛЬНАЯ ОБРЕЧЕННОСТЬ Как и многих ребят, достаточно долго служивших в "горячих точках", Афган заразил его мозг потребностью жить на пределе человеческих возможностей, быть экстремально необходимым. Именно это, а совсем не застой адреналина, заставляет многих возвращаться обратно на войну. Ведь, по сути, любому из нас первое и главное - чтобы мы были нужны. Все встало на свои места, когда он совершенно случайно попал в детский дом. Именно там, в глазах обреченных на сиротство детей, он увидел свою, казалось, уже безвозвратно утерянную, абсолютно экстремальную нужность. Произошла одна встреча, другая, и у судьбы в очередной раз не осталось шансов избежать крутого виража. Без малейшего сожаления Игнатов расстался с обожаемой медициной и ушел работать в школу-интернат воспитателем. Жена его поддержала и тоже сменила место работы. Педиатр по образованию, она всегда больше тяготела к педагогике, чем к медицине. Проработав некоторое время в интернате, столкнувшись с огромным количеством проблем детдомовской системы воспитания, не способной дать ребенку самого главного - научить жить самостоятельно, - они с супругой решили создать свой собственный детский дом - семейный. Это было 16 лет назад... Как опасен гигантизм в таких вещах, он понял очень скоро. Первые полтора года жизни его семейного детского дома оставили впечатление одного сплошного кошмара: уснуть раньше 2-х не было возможности, а в 6 утра уже надо было быть на ногах. Поначалу дети, привыкшие по-детдомовски наедаться впрок, просто сметали все со столов, а потом мучались животами. Чтобы нормализовать ситуацию, пришлось срочно учить их пользоваться ножом и вилкой. АТОМНЫЙ ВЗРЫВ В ДУШЕ Однако бытовые проблемы оказались далеко не самыми главными. Тогда-то он понял истинную цену сусальным историям о "счастливых многодетных семьях-рекордсменах", воспитывавших по 10-15 приемных детей. Кроме огромного желания иметь маму и папу, взятые под опеку дети принесли с собой весь накопленный опыт взаимоотношений, представлений о семье и себе самих. Позитивного в этом опыте было очень мало. По количеству психологических проблем каждый приемный ребенок стоил трех родных. Как непросто оказалось научить собственное сердце не делить детей на "своих" - понятных и предсказуемых, понимавших все с полвзгляда, - и "чужих". Найти единственно правильное решение, дававшее шанс каждому приемному ребенку ощутить себя членом семьи. Годам к 14-ти с каждым из них происходил один и тот же разговор: да, они не родные по крови и никогда ими не станут - так сложилась жизнь, и ничего с этим не сделаешь. Но есть такое понятие, как духовное родство. Очень часто оно соединяет людей крепче кровных уз. Прийти к этому можно только вместе... Он никогда не скрывал, что рождественской сказки не получилось: достичь полного взаимопонимания удалось не со всеми. Именно тогда их с женой поразили собственные сыновья. Может быть, не осознавая этого, они разряжали самые напряженные моменты в общении, помогая организовывать быт, приучать вошедших в семью детей к тому, что теперь они - братья и сестры. Ни разу они не сказали, что им надоело, не потребовали "прогнать" неродных или "отдать обратно". Всю совместную жизнь они с женой были не просто супругами - они были единомышленниками. Но, наверное, душевные силы тоже имеют свой лимит. Шесть последних лет ему пришлось воспитывать детей одному... Все, больше ни слова о жене, вернее ни мысли - разговоры на эту тему он до сих пор пресекает на корню... Конечно, в душе тогда произошел настоящий атомный взрыв, воронка от которого не затянулась до сих пор, но он смог не ожесточиться. Тем более что внешне почти ничего не изменилось. Дети остались с ним. Правда, не все. Трое из двенадцати к этому времени уже вели вполне самостоятельную жизнь. ПОСЛЕДНИЕ РЫЦАРИ РЯЗАНСКОЙ ГЛУБИНКИ Лет через пять после ухода из медицины он понял, что начинает задыхаться без любимого дела. Появившаяся вакансия в демушкинской больнице и год ординатуры по терапии вернули ему возможность быть тем, кем, видимо, с самого начала задумал его Господь - врачом. Он усмехнулся, вспоминая недоумение журналистки, пытавшейся понять, как он, с его знаниями и профессионализмом, может жить в этой глухой деревеньке, в которую и автобус-то ходит не каждый день. А что, в сущности, здесь такого? Так распорядилась судьба, что местом его работы стала не престижная столичная клиника, а эта деревенская больница. Разницы-то никакой - во всяком случае, для него: люди везде нуждаются во врачебной помощи. Оказывать эту помощь - его профессиональный долг. Единственное, что удручает - большое количество пациентов с алкогольным отравлением. Закон о борьбе с незаконным оборотом алкогольной продукции, о котором так часто говорят рязанские СМИ, совершенно не коснулся глубинки. Дело дошло до того, что ему самому пришлось развернуть свою антиалкогольную кампанию: вывешивать в самых людных местах списки с фамилиями людей, торгующих "паленой" водкой. На какое-то время это помогло, но проблемы не решило. Чтобы не выйти в разряд вымирающих, Демушкину жизненно необходимы новые рабочие места. Сегодня уже почти ничего не осталось от некогда известного не только в Рязани Демушкинского муниципального экспериментального комплекса учреждений социальной сферы (МЭКОС), объединявшего детский сад, две школы - среднюю и музыкальную, клуб и четыре семейных детских дома. Несмотря на то, что среди педагогов демушкинской школы - специалисты с красными дипломами МГУ, кандидат наук, а воспитанники музыкальной школы получают высшие баллы при поступлении в музыкальные училища, деревня вымирает - нет рабочих мест, нет работы. СИЛОВИКИ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ А еще именно здесь, в этой забытой властями рязанской деревне, он встретил человека, поразившего его силой и высотой человеческого духа. Его, прошедшего Афганистан, поставившего на ноги 12 детей, немало пережившего и привыкшего во всем рассчитывать на себя, заставила многое переосмыслить пожилая больная женщина. Слухи о ней, как о большой молитвеннице, давно передававшиеся из уст в уста, доходили и до него. Но он никак не ожидал узнать, что за людей просит Господа женщина, у которой еще в 99-м году диагностировали рак легких. К нему в больницу она попала в 2001-м, принеся в букете своих недугов жуткую аритмию и сердечную недостаточность. То, что творилось с ее ногами, вообще доводилось увидеть не многим. Артроз тазобедренных суставов был настолько деформирующим, что правая нога занимала положение левой, а правая стопа была развернута пяткой вперед. Левая стопа располагалась параллельно туловищу и была вывернута назад. Позже он узнал, что ей подолгу приходись оставаться одной. Не имея возможности даже дотянуться до воды, она пила собственную мочу. Уже в больнице ей пришлось пережить инфаркт и четыре сильнейших кровотечения, каждое из которых могло закончиться плачевно. А после очередного приступа у них происходит один и тот же разговор: - Ну, матушка, как дела? Люди тянутся к ней и уходят от нее другими. Кому, как ни ему, врачу, знать, как устает человек от боли, как это начинает отражаться на окружающих. А он ни разу не видел ее в мрачном настроении. Ни разу не слышал раздраженных интонаций в ее голосе. Главное качество этого человека - любовь к людям. Потрясающая. Вроде бы понятная, но непостижимая. Словечко у нее есть любимое "гожо" - хорошо, значит. И каждый раз - "по силам". Откуда у нее эти силы? Сейчас для своих 75 лет она выглядит очень даже неплохо. Ноги выпрямились, она начала ходить с костылями. А то, что касается ее духа, так нам до этого еще расти и расти. До Липовки от Демушкино 11 километров. Это расстояние Юрий Андреевич преодолевал дважды в день. До тех пор, пока капельница, которую кроме него некому было поставить, продлевала жизнь человеку. У каждого жителя в деревне Демушкино есть номер домашнего телефона Игнатова, чтобы при необходимости вызвать его к больному. Никто не сомневается: он придет в любое время дня и ночи, несмотря на погоду и собственное нездоровье. В его больнице на 20 мест 10 - социальных. Социальные места предназначены больным старикам, от большинства из которых отказались собственные дети. Сегодня вместе с отцом трудятся двое его сыновей. Один - медбратом, другой - пока санитаром. Говорят, что все старушки бывают рады, когда они заступают на смену. Сами ребята твердо намерены стать врачами - как отец. Елена МЕЛЬНИК |
источник: http://newspaper.ryazan.ru/archive/2005/13/zag07.html |
|
Сокращая путь, он шел напрямик через поле. Мерный темп ходьбы помогал упорядочить мысли. Сколько уже он живет в рязанской глубинке?.. 13-й год. Много это или мало? Во всяком случае, Юрию Игнатову хватило, чтобы полюбить эту деревеньку, ставшую ему второй родиной и вернувшую к любимому делу... Вдали показались первые дома Липовки. Значит, почти пришел. Он невольно еще прибавил шагу: там, куда он шел, его ждут. Очень ждут.